"Марс". Осколки

  Раздел 5

26 ноября 1942. На следующий день. Переправа через Вазузу и развитие атаки

Карта Д.Глантца

            В 6:30 немецкий 1-й батальон 14-го пехотного полка под командованием подполковника Кэтера и при поддержке пяти танков 1-го батальона 13-го танкового гренадерского полка нанесли удар по русским позициям севернее Пруды. Одновременно группа фон Боденхаузена, составленная из 2-го батальона 215-го гренадерского полка и нескольких поддерживающих танков, атаковала позиции русских у Зеваловки. Между ними разведчасти самокатчиков и 9-й батальон 14-го танкового гренадерского полка воздвигли линию, упреждая новое наступление русских и прикрывая фланги контратакующих немецких сил.

            Утром 26 ноября погода улучшилась, и артиллерийская подготовка была повторена. Наступавшие на правом фланге соединения 20-й армии продвижения не имели, переправленный на захваченный 247-й стрелковой дивизией плацдарм 8-й гвардейский стрелковый корпус продвинулся всего на 1—2 км. К 13.00 26 ноября 6-й танковый корпус полностью переправился на западный берег Вазузы на все тот же захваченный в первый день плацдарм. В 15.00 6-й танковый корпус перешел в наступление. Вслед за танковым корпусом вечером 26 ноября на плацдарм переправились 18-я и 25-я танковые бригады подвижной группы Н.А.Кропотина. Вечером 26 ноября успела вступить в бой только 18-я танковая бригада, которая совместно со 148-й стрелковой бригадой предприняла попытку расширения плацдарма на юг. Ввод в бой крупной массы танков не мог не привести к качественному изменению обстановки. Две сотни танков, 30 тыс. солдат и 10 тыс. кавалеристов длинными колоннами растянулись по двум узким, затерянным в снегах дорогам, ведущим через реку на западный берег. В результате подвижные части понесли потери от огня немецкой артиллерии, еще не вступив в бой. Лишь к середине дня 6-й танковый корпус (170 танков), которым ввиду болезни генерала Гетмана командовал полковник П.М. Арман, переправился на плацдарм. Три дивизии кавкорпуса вынуждены были задержаться на восточном берегу реки до следующего дня. Корпус П.Армана пробил фронт немецкой 5-й танковой дивизии, продвинулся на 2 км и вышел ко второй полосе обороны. Однако система артиллерийского огня противника подавлена не была, и 6-й танковый корпус потерял 50—60% своих танков в отчаянном рывке в глубь немецкой обороны. К исходу дня 26 ноября к переправам подтянулся 2-й гвардейский кавкорпус. Первой к переправе у Зеваловки вышла 20-я кавалерийская дивизия. Переправа была занята тылами 6-го танкового корпуса и 247-й стрелковой дивизии. Начальник оперативного отдела 20-й армии отказался предоставить переправу кавалерии до переправы тылов. Кавалерийская дивизия была вынуждена направиться к переправе у Прудов и во второй половине ночи 27 ноября переправилась на западный берег Вазузы. 3-я гвардейская кавалерийская дивизия, подошедшая к переправе у Прудов ночью, была вынуждена ждать до рассвета 27 ноября.

            6-й танковый корпус получил приказ сосредоточить свои силы в ночь на 26 ноября в новом районе: 22-ю танковую и 6-ю мотострелковую бригады - восточное Кузнечихи, 200-ю - юго-восточнее этого же населенного пункта, а 100-ю - северо-восточнее деревни Пруды. Совершив марш в указанный район, корпус во главе с Героем Советского Союза полковником П. М. Арманом в середине дня 26 ноября был введен в бой. Танковый корпус рванулись вперед. 6-я мотострелковая бригада овладела деревней Холм-Березуйский и повернула на юг. 22-я танковая к вечеру выбила немецкие гарнизоны из укрепленных пунктов в Большом и Малом Кропотово, а ее 2-й танковый батальон прорвался через железную дорогу Ржев-Сычевка к деревне Ложки. 200-я и 100-я танковые бригады заняли Гриневку и Подосиновку. Этот успех дался нелегко: бригады потеряли до половины личного состава и танков, много было раненых, требующих эвакуации. По другим сведениям в корпусе осталось 40 машин из 170 в начале наступления. Следовало также пополниться горючим и боеприпасами. Корпус перешел к обороне. После прохода корпуса, в панике бежавший противник вновь занял все ранее оставленные позиции.

            До поздней ночи во всей полосе наступления корпуса шли крайне ожесточенные бои. Гитлеровцы оборонялись с исключительным упорством. Впоследствии из показаний пленных фашистских солдат стало известно, что в течение длительного времени войска противника на этом направлении подвергались усиленной психологической обработке. "Нам объяснили, - рассказал пленный обер-ефрейтор, - что надо обороняться из всех сил, так как если Ржевская железная дорога будет захвачена русскими, немецкой армии придется удирать до Смоленска, а тогда русские солдаты наверняка будут в Берлине".

            И все же сильнее оказалась воля наших воинов к победе, их, величайшая самоотверженность и не знающая границ отвага. В кровопролитных схватках с врагом редели боевые порядки наступающих, все меньше танков оставалось в строю. Но шаг за шагом войска корпуса неуклонно продвигались вперед. Вот уже части противника выбиты из деревни Холм-Березуйский и почти полностью уничтожены. Овладев этим населенным пунктом, 6-я мотострелковая бригада, которой вместо убывшего на другую должность полковника И. Т. Есипенко командовал старший батальонный комиссар Е. Ф. Рыбалко, повернула на юг.

            В это время 22-я танковая бригада прорвалась далеко к западу от оси наступления 6-й мотострелковой бригады. Танкисты стремительно атаковали Большое и Малое Кропотово. Особенно сильный гарнизон оборонялся в первой из этих деревень. Дома, из которых давно были выгнаны местные жители, гитлеровцы превратили в сплошную линию огневых точек. За каждым укрытием наступающих подстерегали истребители танков. Однако к исходу дня обе деревни были заняты 22-й танковое бригадой, а ее 2-й танковый батальон под командованием капитана М. С. Пинского не только овладел расположенной юго-западнее Березовкой, но и с боем прорвался через железную дорогу Ржев-Сычевка на подступы к деревне Ложки.

            Яростное сопротивление встретили и две другие бригады корпуса. Но и они с боями продвигались вперед. 200-я танковая бригада овладела Гриневкой, 100-я-Подосиновкой. Оборонявшиеся там вражеские войска частью были уничтожены, а частью так и не выдержав натиска советских воинов, несмотря на запрет отступать, отошли к западу от этих населенных пунктов.

       Наступление продвигалось медленнее, чем планировалось. Чтобы «морально подтолкнуть» пехоту вперед, конно-механизированной группе было приказано в ночь на 26 ноября переправиться на западный берег реки Вазуза и сосредоточиться для ввода в прорыв и развития успеха наступающих стрелковых частей. В двух километрах от линии фронта, под массированным арт/минометным огнем противника, где вся территория была забита тылами передовых стрелковых дивизий, конно-механизированная группа окончательно застопорила дороги и переправы. Вот как это описывалось в одном из документов: «Получилось бестолковое сборище людей, лошадей, танков, машин и обозов. Авиация противника на низких высотах безнаказанно бомбила боевые порядки и тылы армии. На территории в 10 - 12 кв. км скопилось огромное количество боевых частей, обозов и транспортных машин сразу трех корпусов (6ТК, 2ГвКК, 8Гв.СК) и тылы трех дивизий 20 Армии. Никакого руководства тыловыми частями не было. Весь тыловой район на западном берегу р. Вазуза был забит болтающимися людьми. В течение трех дней творилось такое безобразие в тылах 20 Армии. И только 30.11, после указания представителей фронта Командующему 20 Армии очистить данную территорию от лишних ненужных тылов и обозов, был наведен порядок и потери значительно уменьшились».

       Наступавшие с востока части 31-й армии Западного фронта в течение трехдневных боев при больших потерях так и не смогли прорвать немецкую оборону. 20-я армия лишь вытеснила немецкие войска с передовой линии на глубину 10 км и ширину 3-4 км. На этом участке для прорыва первой линии немецкой обороны были сосредоточены части второго эшелона (8-й гв ск) и подвижная группа армии (2-й гв кк и 6 тк). Что происходило на этом участке фронта, сообщал военному прокурору ЗФ военный прокурор 2-го гв кк: “...Незначительная по размерам площадь была наводнена войсками, обозами, транспортом, боеприпасами, артиллерией, кавалерией и другими родами войск. Причем местность открытая, лесов нет. Вследствие чего части, обозы, транспорт, артиллерия, кавалерия смешались между собой, столпились в лощину... Противник простреливает наши боевые соединения в глубину справа и слева артиллерийским, минометным огнем, кроме того, бомбит с воздуха. Наши части укрытия не имеют и, скопившись сплошными толпами в лощинах и на полях, несут колоссальные потери в людях, лошадях и технике. Балки в отдельных местах покрыты тысячами трупов, лошадей, ряд полков являются почти не боеспособными в силу колоссальных потерь в людском и конском составе. На мой взгляд, единого централизованного командования частями и соединениями, расположенными на указанном участке, нет...”

       В районе Лучесы русская 22-ая армия начала наступление одновременно с 41-ой армией. К концу второго дня наступления стрелковые части вклинились в эшелонированную оборону немцев на 2-3 км. Однако командир стрелковой дивизии, в полосе которой должен был вводиться 3-ий мхк г. Катукова, доложил, что он вклинился в позиции противника до 5 км. В результате мехкорпус вступил в бой и был вынужден сам прорывать оборону немцев. 185-ая и 238-ая сд при поддержке одной бригады корпуса Катукова преодолели позиции противника на стыке 86-ой и 110-ой пд, и русские танки начали продвигаться на восток. Узкая горловина прорыва, по краям который немцы удерживали опорные пункты, была занята стрелками и танками 3-го мхк. Противник немедленно начал контратаки, как против горловины прорыва, так и против атакующего русского клина. Штурмовая рота «Великой Германии» атакой сузила прорыв, но полностью ликвидировать его не смогла.
            Позднее тем же вечером немецкий генерал Фелькер рапортовал в штаб корпуса: "Все подразделения серьезно ослаблены, имеются большие потери техники и оружия, особенно легких и средних противотанковых пушек и тяжелых орудий пехоты". Русские заплатили за достигнутый успех еще дороже: немцы насчитали по меньшей мере 50 уничтоженных русских танков, заснеженные поля перед немецкими и русскими позициями и между ними были усеяны трупами советских солдат в бурой и белой одежде.

            На востоке тем временем 8-й гвардейский стрелковый корпус генерала Захарова достиг реки Вазуза, передовые части 150-й и 148-й стрелковых бригад сумели переправиться через нее и вступить в бой севернее Хлепень. А в это время основные силы, особенно 26-я гвардейская стрелковая дивизия, оставались на восточном берегу реки и бездействовали. 1 -я гвардейская мотострелковая дивизия генерала Рявякина и поддерживающая ее 31-я танковая бригада попали в плотный транспортный затор на полпути между районом сбора и назначенной переправой через реку. В результате день ознаменовался суматошными передвижениями советских войск и ожесточенными локальными боями у немецких опорных пунктов на территории предмостного плацдарма, а также контратаками противника извне.

            В 8:00 26 ноября передовые части 20-й кавалерийской дивизии полковника Курсакова без поддержки взаимодействующих дивизий наконец вступили в бой и переправилась через Вазузу близ Зеваловки и Прудов. Под периодическим артиллерийским огнем немцев кавалеристы двинулась в сторону Никоново. В течении дня были отбиты у немцев Аристово (название населенного пункта Аристово мною написано через «и», как на современных картах) и Крюково, но в конце дня были остановлены шквальным огнем противника. Тем временем 3-я гвардейская кавалерийская дивизия завершила переправу и в 11:00 атаковала немцев, держащих оборону Подосиновки и Жеребцово. Атаковав Никоново без надлежащей поддержки танков, 3-й гвардейский стрелковый полк вскоре был вынужден отступить под разящим автоматным и минометным огнем противника. Тем же вечером полк возобновлял атаки дважды, в отчаянной схватке погибла ровно половина из 3000 солдат полка. Та же участь постигла 1-й гвардейский стрелковый полк Рявякина, атаковавший неприступный опорный пункт Малое Кропотово.

            По свидетельству участников тех боев: "Ответственные офицеры штаба 20-й армии, руководившие переправами, настолько мало понимали обстановку, что продолжали переправу на западный берег реки обозов и тылов частей и в то же время оставляли на восточном берегу боевые части фронтового эшелона развития успеха. Следует также отметить, что и командование кавалерийского корпуса не проявило достаточной гибкости, чтобы предотвратить скопление войск на переправе в районе Пруды".

            К 22:00 полковник Ягодин прервал ряд безуспешных атак - после того, как его дивизия понесла исключительно тяжелые потери. Дальнейшие вечерние атаки с целью сокращения численности упорных немецких гарнизонов потерпели фиаско и не принесли ничего, кроме дополнительных потерь. 4-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Панкратова, едва переправившись через реку, весь день провела под огнем немецкой авиации и артиллерии, встав лагерем в балке у Кузнечихи. Не имея возможности открыть стрельбу, она пассивно оставалась на одном месте и при этом несла большие потери.

            Введение в бой кавалерии Крюкова не помогло укрепить и советскую тыловую зону. Весь день немецкие бомбардировщики и штурмовики, а также орудия и минометы из неотвоеванных опорных пунктов вели эффективную и губительную стрельбу по обозам 6-го танкового и 8-го гвардейского стрелкового корпусов. Короче говоря, введение в бой кавалерийского корпуса не дало ожидаемого успеха.

               Части 6-го тк потеряли в боях за 26 ноября 50-60% материальной части и личного состава. Все это привело к утрате стремительности наступательного порыва. К тому же немецкие части срочно получили здесь подкрепление, некоторые части, в том числе, были переброшены из-под Ржева.

            Теперь о противнике. Утром 26 ноября немцы предприняли контратаку 14-ым пехотным полком 78-ой шд и полком панцергренадеров 5-ой танковой дивизии с целью возвращения первой оборонительной полосы. Добившись небольшого вклинения, немецкие подразделения были сами атакованы с фланга и тыла стрелками и танками, попали в полуокружение и практически полностью уничтожены.
            К концу второго дня наступления немцами было уничтожено 29 русских танков, но 78-ая шд доложила "Все подразделения сильно ослаблены. Большие потери снаряжения и оружия, прежде всего легкого и среднего противотанкового и тяжелого стрелкового".

            Еще вечером 25 ноября командованию Западного фронта стало ясно, что график наступления срывается, атакующие соединения были остановлены во второй полосе обороны, куда противник подтянул все ближайшие оперативные резервы, в т.ч. саперные, тыловые и строительные части. Поэтому Жуков принял решение ввести в бой подвижную группу, ввиду невозможности создания для нее "чистого прорыва". Утром 26 ноября 8-ой гвск, 6-ой тк и 2-ой гвкк начали выдвижение на плацдарм. Переправа 20.000 стрелков, 10.000 кавалеристов и двух сотен танков велась всего по двум узким дорогам, ведущим через реку на ее западный берег. Немецкая артиллерия вела огонь по пристреленным рубежам и ударные соединения понесли потери, еще не вступив в бой. К середине дня на западный берег переправился 6-ой тк, 2-ой гвкк задержался на восточном берегу до утра следующего дня.
 
            Послушаем подполковника в отставке Георгия Демина, находившегося 25 ноября перед второй линией обороной немцев: «…сюда же переместился и мой взвод. Один из окопов мы приспособили под коммутатор. Немцы, обнаружив КП, начали обстреливать его из тяжелых орудий. Снаряды падали на командный пункт, и мы прятались в окопах и блиндажах... Местность в том районе была открытой, и немцы без труда обнаруживали наше расположение. Однажды в лощине за высотой развернулась батарея "катюш", а в это время налетели "юнкерсы". Батарея произвела один залп и покинула позиции...».

И еще. Из воспоминаний командира сабельного взвода 2 гвкк Георгия Платонова:
"Меня назначили командиром сабельного взвода – это тридцать бойцов и младших командиров. Мы находились в районе, где сливаются реки Вазуза и Гжать. Немцы еще осенью 41-го глубоко вклинились в нашу оборону, захватив Ржев и Сычевку. Мы готовились к прорыву. С нашим корпусом взаимодействовали артиллерия и танковые бригады. Тогда я впервые увидел, как работают «катюши». Они появлялись на позициях внезапно, как правило, в сумерки. Двух минут хватало боевым расчетам, чтобы подготовиться к залпу. Залп – и «катюши» тут же исчезали. Но в тот раз прорыва не получилось. Немецкая авиация не давала нам подняться. Наши эскадроны уже готовы были идти в рейд, уже выдвинулись, а тут немцы ударили с воздуха. Погибли почти все... Было это между Ржевом и Сычевкой. Меня ранило в обе ноги, один осколок от мины в голову попал. Отвезли в Тулу в госпиталь. Пока лечился, мой полк перестал существовать".

Продолжение на раздел 6

Назад на раздел 4

Сергей Уланенков 2006

На главную страницу